В продолжение ежемесячной рубрики – события Первой мировой войны в Кинешме, год 1914-й. Автор дневника Николай Низов в тот год – 15-летний учащийся Кинешемского высшего начального училища.

Октябрь 1914-го: «Так был встречен в Кинешме первый санитарный поезд с ранеными…»

Был один из тех прекрасных октябрьских вечеров, какими богат наш край. Всюду чувствовался приход осени, хотя еще и было настолько тепло, что не отличаешь, что идет: лето или же опять оно продолжается за счет осеннего месяца. Было тихо, спокойно, ничто не нарушало царствовавшей тишины, и никто не обращал внимания на природу, которая была как золото и багрец. Никто не видел прекрасного солнечного заката, хотя в городе и было большое оживление, было много публики. Но все ходили как-то бесшумно и говорили как-то шепотом. Все чего-то ждали…

Вот проехали к станции два автомобиля, легковые извозчики и, наконец, обыкновенные крестьянские телеги. На всех были белые флажки с красным крестом. Пришла музыка и остановилась около электро-театра «Чары» (здание синематографа «Чары» находилось напротив современного почтамта – прим. ред.) Публики все было более и более, она заняла оба тротуара… У многих были цветы…

Но вот раздался шепот, и точно электрический ток прошел по всем собравшимся: “Едут… едут…”, а вдали в это время показались первые повозки и автомобиль. Там были раненые. Заиграла музыка, а повозки все тянулись и тянулись одна за другою. Сумерки сгущались и перешли в ночь, но народ все еще не расходился. Так был встречен в Кинешме первый санитарный поезд с ранеными…

Такими событиями ознаменовался в нашем городе октябрь в год начала Первой мировой войны. Три месяца назад еще никто не знал, что это случится.

Из дневника 1914 года. Июль.

Дни быстро сменялись один за другим. Был уже июль. Мы в это время делали экскурсию за экскурсией: купались, ловили рыбу, грелись у теплины, ходили по ягоды и по грибы. Помню, однажды пошли было к Губичевским полоскам, да и заблудились. Сколько было страху-то, в особенности когда начинало садиться уже солнышко. Постоянным нашим местом была река Кинешемка немного повыше железнодорожной водокачки. Здесь были у нас теплины, и эти места носили особые названия. Так, например, была «Сушильня», где мы сушили белье, когда перемочишься во время рыболовства. Было местечко «Кухня» – здесь жарили картофель, грибы, кипятили в котелке чай и варили суп, рыбу и другие блюда. Недалеко был под одним деревом в корнях склад провизии и посуды. Этот склад был секретным, но его скоро у нас кто-то досмотрел и часть спрятанного унес. Были места «Вечерний отдых» и «Костер дружбы». В этих местах мы сидели и вели разные беседы, делясь всем, кто что знает, или просто развалимся в траве и отдыхаем…

…Однажды я и Минька (друг Н. Низова – прим. ред.) ходили за малиной на Болданиху (название деревни – прим. ред.). Придя домой, я заметил, что настроение у всех людей какое-то возбужденное, но я не понимал первое время, в чем же дело. А оказалось, что 15 июля Австрия объявила войну маленькому государству Сербии и уже перешла границу. Вот этот-то момент в истории и обсуждался всеми. […]

На защиту Сербии выступила Россия, но это было не в интересах Германии, и она 19 июля, надеясь на нашу неподготовленность, объявила войну нам. […]

У нас в городе 18 июля были закрыты все казенные лавки (винные – прим. ред.) и пивные, а 19-го была объявлена мобилизация. Съехались изо всех волостей несколько тысяч человек. По городу были одна за другой манифестации. Ходили с портретом государя с песнями «Боже, царя храни» и др. и с национальным трехцветным флагом. Затем стали отправляться один за другим эшелоны солдат, высылаемых в губернские города ближе к границам. Провожали всем городом.

Эта война так всколыхнула всех, что никто не мог опомниться, так как раньше ничего не ждали и не слыхали, что это может получиться…

И вот получилось…

Из дневника 1914 года. Октябрь.

Но время шло. Война затягивалась и более и более требовала себе жертв. Люди отправлялись, шли на врага, умирали за что-то и во имя чего-то, а еще более калечились… Поезда с ранеными прибывали все чаще и чаще. Открывались все новые и новые лазареты. Лазареты Коринского, Монастырский, 28-й госпиталь и др. были уже переполнены. Зданий не хватало: стали поговаривать о занятии некоторых школ, и в первую очередь нашей как более подходящей. Нас же думали устроить или в Реальное училище (сейчас здание лицея им. Фурманова – прим. ред.) или в женскую гимназию (сейчас здание гимназии им. Островского – прим. ред.). И вот однажды, придя заниматься, когда мы собрались, всем нам объявили, что на другой день мы оставляем эту школу и переходим в помещение 1-го приходского училища, а наше здание занимается для военных надобностей и для военных целей, и затем на один день нас распустили.

Материал предоставила хранитель дневника Г.С. Калинина